«Стихотворения» ПАВЕЛ ВАСИЛЬЕВ
Просмотров 481566
АЗИАТ Ты смотришь здесь совсем чужим, Недаром бровь тугую супишь. Ни за какой большой калым Ты этой женщины не купишь. Хоть волос русый у меня, Но мы с тобой во многом схожи: Во весь опор пустив коня, Схватить земли смогу я тоже. Я рос среди твоих степей, И я, как ты, такой же гибкий. Но не для нас цветут у ней В губах подкрашенных улыбки. Вот погоди, — другой придет, Он знает разные манеры И вместе с нею осмеет Степных, угрюмых кавалеров. И этот узел кос тугой Сегодня ж, может быть, под вечер Не ты, не я, а тот, другой Распустит бережно на плечи. Встаешь, глазами засверкав, Дрожа от близости добычи. И вижу я, как свой аркан У пояса напрасно ищешь. Здесь люди чтут иной закон И счастье ловят не арканом! ........................................................ По гривам ветреных песков Пройдут на север караваны. Над пестрою кошмой степей Заря поднимет бубен алый. Где ветер плещет гибким телом, Мы оседлаем лошадей. Дорога гулко зазвенит, Горячий воздух в ноздри хлынет, Спокойно лягут у копыт Пахучие поля полыни. И там, в предгорий Алтая, Мы будем гости в самый раз. Степная девушка простая В родном ауле встретит нас. И в час, когда падут туманы Ширококрылой стаей вниз, Мы будем пить густой и пьяный В мешках бушующий кумыс. 1928 *** Я тебя, моя забава, Полюбил,— не прекословь, У меня — дурная слава, У тебя — дурная кровь. Медь в моих кудрях и пепел, Ты черна, черна, черна. Я еще ни разу не пил Глаз таких, глухих до дна, Не встречал нигде такого Полнолунного огня. Там, у берега родного, Ждёт меня моя родня: На болотной кочке филин, Три совёнка, две сестры, Конь — горячим ветром взмылен, На кукане осетры, Яблоновый день со смехом, Разрумяненный, и брат, И в подбитой лисьим мехом Красной шапке конокрад. Край мой ветреней и светел. Может быть, желаешь ты Над собой услышать ветер Ярости и простоты? Берегись, ведь ты не дома И не в дружеском кругу. Тропы все мне здесь знакомы: Заведу и убегу. Есть в округе непутевой Свой обман и свой обвес. Только здесь затейник новый Не ручной ученый бес. Не ясны ль мои побудки? Есть ли толк в моей родне? Вся округа дует в дудки, Помогает в ловле мне. 1932 *** У тебя ль глазищи сини, Шитый пояс и серьга, Для тебя ль, лесной княгини, Даже жизнь не дорога? У тебя ли под окошком Морок синь и розов снег, У тебя ли по дорожкам Горевым искать ночлег? Но ветра не постояльцы, Ночь глядит в окно к тебе, И в четыре свищет пальца Лысый чёрт в печной трубе. И не здесь ли, без обмана, При огне, в тиши, в глуши, Спиртоносы-гулеваны Делят ночью барыши? Меньше, чем на нитке бусин, По любви пролито слёз. Пей из чашки мёд Марусин, Коль башку от пуль унёес. Берегись её, совёнок, У неё волчата есть! У неё в малине губы, А глаза темны, темны, Тяжелы собачьи шубы, Вместо серег две луны. Не к тебе ль, моя награда, Горюны, ни дать ни взять, Парни из погранотряда Заезжают ночевать? То ли правда, то ль прибаска - Приезжают, напролет Целу ночь по дому пляска На кривых ногах идет. Как тебя такой прославишь? Виноваты мы кругом: Одного себе оставишь И забудешь о другом. До пяты распустишь косы И вперишь глаза во тьму, И далекие покосы Вдруг припомнятся ему. И когда к губам губами Ты прильнёшь, смеясь, губя, Он любыми именами Назовёт в ответ тебя. 1932 *** СОНЕТ «Суровый Дант не презирал сонета, В нем жар любви Петрарка изливал...? А я брожу с сонетами по свету, И мой ночлег — случайный сеновал. На сеновале — травяное лето, Луны печальной розовый овал. Ботинки я в скитаньях истоптал, Они лежат под головой поэта. Привет тебе, гостеприимный кров, Где тихий хруст и чавканье коров И неожидан окрик петушиный... Зане я здесь устроился, как граф! И лишь боюсь, что на заре, прогнав, Меня хозяин взбрызнет матерщиной.