«Лирика» Гай Валерий КАТУЛЛ
Просмотров 481730
"Будем, Лесбия, жить, пока живы..." Перевод Ф. Корша
На смерть воробья Перевод А. Пиотровского
"У многих Квинтия красавицей слывет..." Перевод Ф. Корша
"Если желание сбывается свыше надежды и меры..." Перевод А. Пиотровского
"Жизнь моя! Будет счасливой любовь наша, так ты сказала..." Перевод А. Пиотровского
"Ты прежде, Лесбия, твердила..." Перевод Ф. Корша
"Что за черная желчь, Равид злосчастный..." Перевод А. Пиотровского
"Любовь и ненависть кипят в душе моей..." Перевод Ф. Корша
"Что ж ты, Катулл? Почему умирать еще медлишь..." Перевод А. Фета
"Хлыщ, говорят, захотел на Пимлейскую гору подняться..." Перевод А. Фета
"Не может, не хвалясь напрасно..." Перевод Ф. Корша
"Фурий ласковый и Аврелий верный..." Перевод А. Пиотровского
Мальчику Перевод А. Пушкина
"Друг Лициний! Вчера в часы досуга..." Перевод А. Пиотровского
"Мой Вар, Суффена ты наверняка знаешь..." Перевод А. Пиотровского
На могиле брата
Памфлет на Юлия Цезаря Перевод А. Пиотровского
Будем, Лесбия, жить, пока живы,
И любить, пока любит душа;
Старых сплетников ропот брюзгливый
Пусть не стоит для нас ни гроша.Солнце сядет чредой неизменной
И вернется, как было, точь-в-точь;
Нас, лишь свет наш померкнет мгновенный,
Ждет одна непробудная ночь.Дай лобзаний мне тысячу сразу
И к ним сотню и тысячу вновь,
Сто еще, и к другому заказу
Вновь настолько же губки готовь.И как тысяч накопится много,
Счет собьем, чтоб забыть нам итог,
Чтоб завистник не вычислил строго
Всех лобзаний и сглазить не мог.Хочешь, Лесбия, знать ты, наверно,
Сколько нужно лобзаний твоих,
Чтобы я не просил их безмерно
И, с излишком довольный, притих?Как песок неисчетны крупицы,
Сплошь усеявшие Ливии край
По соседству Киренской границы,
Где на сильфий всегда урожай,Меж святилищем в знойной пустыне,
Где Юпитер судьбу говорит,
И меж зданием, равным святыне,
Древний Батт под которым зарыт,Или столько в безмолвии ночи
Ярких звезд по дороге своей
Устремляют бессмертные очи
На любовные тайны людей,Столько жаждет Катулл ненасытный
Обменять поцелуев с тобой,
Чтобы счесть их не мог любопытный
И смутить наговорами - злой.Плачь, Венера, и вы, Утехи, плачьте!
Плачьте все, кто имеет в сердце нежность!
Бедный птенчик погиб моей подружки,Бедный птенчик, любовь моей подружки.
Милых глаз ее был онй ей дороже.
Слаще меда он был и знал хозяйку,
Как родимую мать дочурка знает.
Он с колен не слетал хозяйки милой,
Для нее лишь одной чирикал сладко,
То сюда, то туда порхал, играя.
А теперь он идете тропой туманной
В край ужасный, откуда нет возврата.Будь же проклята ты, обитель ночи,
Орк, прекрасное все губящий жадно!
Ты воробушка чудного похитил!
О, злодейство! Увы! Несчастный птенчик,
Ты виной, что от слез, соленых, горьких
Покраснели и вспухли милой глазки.У многих Квинтия красавицей слывет.
По мне - она бела, пряма, большого роста;
Отдельных этих в ней красот
Не отвергаяю я; но выразить так просто
Словцом "красавица" ей общий приговор
Я не могу: напрасно ищет взор
Во всем ее обширном теле
Хоть капли грации, хоть искры огонька.
Вот Лесбия - та в самом деле
Красавица: из одного куска
Как бы изваян весь сей образ несравненный,
И, вся изяществом полна,
Она все прелести красавиц всей вселенной
Себе усвоила одна.Если желание сбывается свыше надежды и меры,
Счастья нечайного день благословляет душа.
Благословен же будь, день золотой, драгоценный, чудесный,
Лесбии милой моей мне возвративший любовь!
Лесбия снова со мною! На что не надеялся, сбылось!
О, как сверкает опять великолепная жизнь!
Кто из живущих счастливей меня? И чего же мог бы
Я пожелать на земле? Сердце полно до краев!Жизнь моя! Будет счасливой любовь наша, так ты сказала.
Будем друг другу верны и не узнаем разлук!
Боги великие! Сделайте так, чтобы она не солгала!
Пусть ее слово идет чистым от чистой души!
Пусть проживем мы в веселье спокойный, долгие годы,
Дружбы взаимной союз нерушимо храня.Ты прежде, Лесбия, твердила,
Что лишь Катулл твой близкий друг
И что ни с кем иным житье тебе не мило,
Хотя б тебе Юпитер был супруг.
Не так я чтил тебя в то время,
Как чтит любовниц свет пустой.
Но так же, как отцом, годов несущих бремя,
Бывает зять любим или сын родной.
С тех пор тебя я понял ясно,
И хоть теперь к красе твоей
Влекусь я более мучительно и страстно,
Ты для меня ничтожней и пошлей.
"Как это можеть быть?" - ты спросишь.
Да ведь обидою такой
В мечты влюбленного ты больше страсти вносишь,
Но гасишь в нем любви огонь святой.Что за черная желчь, Равид злосчастный,
В сети ямбов моих тебя погнала?
Что за мстительный бог тебя подвигнул
На губительный этот спор и страшный?
Или хочешь ты стать молвы игрушкой?
Иль, какой ни ни есть, ты славы жаждешь?
Что ж, бессмертным ты будешь? У Катулла
Отбивать ты осмелился подружку.Любовь и ненависть кипят в душе моей.
Быть может: "Почему?" - ты спросишь. Я не знаю,
Но силу этих двух страстей
В себе я чувствую и сердцем всем страдаю.Что ж ты, Катулл? Почему умирать еще медлишь?
Ноний зобастый воссел на курульное кресло,
Будущим консульством ложно клянется Ватиний.
Что ж ты, Катулл? Почему умирать еще медлишь?Хлыщ, говорят, захотел на Пимлейскую гору подняться.
Вилами Музы сейчас сбросили сверху его.Не может, не хвалясь напрасно,
Сказать любовница начья,
Что нежно так была любима и так страстно,
Как мною ты, о Лесбия моя!
Не блещут верностью такою
Нигде союзы прежних дней,
Какая в пору грез, внушенных мне тобою,
Была видна со стороны моей.
Но твой поступок вероломный
Так резко сбил меня с пути
И совести вопрос такой поставил темный
О том, как долг мне чести соблюсти,
Что вновь тебя не полюблю я,
Хоть стань ты скромностью самой,
Ни страсти чувственной к тебе не подавлю я,
Хотя б на стыд махнула ты рукой.Фурий ласковый и Аврелий верный!
Вы - друзья Катуллу, хотя бы к Инду
Я ушел, где море бросает волны
На берег гулкий.
Иль в страну Гиркан и Арабов пышных,
К Сакам и Парфянам, стрелкам из лука,
Иль туда, где Нил семиустный мутью
Хляби пятнает.
Перейду ли Альп ледяные кручи,
Где поставил знак знаменитый Цезарь,
Галльский Рейн увижу ль, иль дальних Бриттов
Страшное море, -
Все, что рок пошлет пережить со мною
Вы готовы. Что ж, передайте милой
На прощанье слов от меня немного,
Злых и последних.
Со своими пусть кобелями дружит!
По три сотни их обнимает сразу,
Никого душой не любя, но печень
Каждому руша.
Только о моей пусть любви забудет!
По ее вине иссушилось сердце,
Как степной цветок, проходящим плугом
Тронутый на смерть.Пьяной горечью Фалерна
Чашу мне наполни, мальчик:
Так Постумия велела,
Председательница оргий.
Ты же прочь, речная влага,
И струей, вину враждебной,
Строгих постников довольствуй:
Чистый нам любезен Бахус.Друг Лициний! Вчера в часы досуга
Мы табличками долго забавлялись.
Превосходно и весело играли.
Мы писали стихи поочередно,
Подбирали размеры и меняли,
Пили, шуткой на шутку отвечали.
И ушел я, твоим, Лициний, блеском
И товим остроумием зажженный,
И еда не могла меня утешить,
Глаз бессонных в дремоте не смыкал я,
Словно пьяный, ворочался в постели,
Поджидая желанного рассвета,
Чтоб с тобой говорить, побыть с тобою.
И когда, треволненьем утомленный,
Полумертвый, застыл я на кровати,
Эти строчки тебе, мой самый милый,
Написал, чтоб мою тоску ты понял.
Берегись же, и просьб моих не вздумай
Осмеять и не будь высокомерным,
Чтоб тебе не отмстила Немезида!
В гневе страшна она. Не богохульствуй!Мой Вар, Суффена ты наверняка знаешь!
Суффен красив, воспитан, говорить мастер!
Вдобавок к остальному он стихи пишет,
По тысяче, по десять тысяч строк за день
Кропает, не как мы, на черновых свертках,
На царских хартиях, чтоб переплет новый,
Чтоб скалки новые, чтобы вышито красным,
Свинцом расчерчено, начищено пемзой,
Стихи прочесть попробуй, и Суффен важный
Покажется бродягой, пастухом козьим.
Такая перемена! Вот стихов сила!
Никак не верится! Такой хитрец, умник,
Умней всех умников, из хитрецов хитрый,
Становится последним дураком сразу,
Чуть за стихи возьмется. Никогда все же
Так горд не бывает, до небес счастлив,
Поэзией своей он упоен, право.
Но будем откровенны! Таковы все мы,
Немножко от Суффена ты найдешь в каждом.
Смешны мы все, у каждого своя слабость.
На за своей спиной не видать сумки.Много морей переплыв и увидевши много народов,
Брат мой, достиг я теперь грустной гробницы твоей.
Чтобы последний принесть тебе дар, подобающий мертвым,
И чтобы имя твое, пепел печальный, призвать.
Рок беспощадный пресек твою жизнь, он навеки похитил,
Брат злополучный, тебя, сердце мне разорвав.
Что же, прими эти жертвы! Обычаи древние дедов
Нам заповедали их - в грустный помин мертвецам.
Жаркой слезою моей они смочены, плачем последним.
Здравствуй же, брат дорогой! Брат мой, навеки прощай!В чудной дружбе два подлых негодяя,
Кот Мамурра и с ним - похабник Цезарь!
Что ж тут дивного? Те же грязь и пятна
На развратнике Римском и Формийском.
Оба мечены клеймами распутства,
Оба гнилы и оба - полузнайки,
Ненасытны в грехах прелюбодейных.
Оба в тех же валяются постелях,
Друг у друга девчонок отбивают.
В чудной дружбе два подлых негодяя.